1.  Кризис показал, что в стране слабо развита законодательная база по поддержке бизнеса. На некоторых предприятиях Свердловской области работа налаживалась лишь после того, как на них побывали губернатор, члены правительства и депутаты Законодательного Собрания. Сегодня в вашем комитете идёт работа над усовершенствованием областной законодательной базы в этом направлении?

Большинство направлений, над которыми необходимо работать, в основном базируются на федеральном законодательстве. В принципе, можно предложить не так много областных законов, которые могли бы серьезно повлиять на реальную экономику.

Однако по ряду вопросов, безусловно, необходимо новые законы принимать. Так в настоящее время мы работаем над проектом закона о промышленной политике, над законом об инновационной деятельности. Требует доработки закон по земельным отношениям – имеется в виду закон, принятый в прошлом году, в соответствии с которым определенная категория людей наделяется правом на получение в бесплатное пользование земли для частного домостроения. Это категория людей составляет гпримерно 850 тысяч человек.

Также необходим закон об аграрной политике. Ранее в разные периоды мы готовили такие законы о порядке предоставления субсидий сельхозпроизводителям, и в этом году мы, судя по всему, снова к этому вопросу вернемся.

Один из самых серьезных вопросов -  это проблема социального партнерства и, конкретно, работы областной трехсторонней комиссии (работодатели – профсоюзы -исполнительная власть). Областной закон о трехсторонней комиссии требует серьезной переработки - это обусловлено сложившейся практикой на федеральном уровне, где эти вопросы хорошо отработаны. Суть этих изменений была озвучена на недавнем собрании Свердловского областного союза промышленников и предпринимателей. Они предполагают, прежде всего, что работа комиссии должна вестись на постоянной основе. Далее, областное соглашение, заключаемое комиссией, должно готовиться по другой методике, приблизительно так, как это делается при заключении Генерального соглашения, которое подписывается между Правительством РФ, Российским союзом промышленников и предпринимателей и объединением профсоюзов России. В Генеральном соглашении определяется достаточно широкий круг вопросов, и на первом месте стоит экономическая политика. В то же время в нашем областном трехстороннем соглашении экономическая политика не находит должного отражения, и это требует серьезных изменений. Также в областном соглашении слабо отражены вопросы, касающиеся в целом труда и занятости (а не только заработной платы): эти вопросы тоже должны находить более широкое воплощение.

В настоящее время нами подготовлен ряд предложений по этому поводу. Кроме того, в рамках Свердловского областного союза промышленников и предпринимателей был создан комитет по социальному партнерству. Его главная задача – регулирование вопросов, связанных с социальным партнерством, проблемами труда и занятости, а также вопросами экономического порядка, которые должны быть определены в самом соглашении. Также должна быть продумана система контроля за исполнением этих соглашений, для чего должны разрабатываться планы работы трехсторонней комиссии на каждое полугодие. Должна быть изменена структура трехсторонней комиссии, в которой должны быть представлены практически все отрасли экономики Свердловской области – как работодатели, так и все отраслевые профсоюзы. Соответственно там должны присутствовать и представители всех профильных министерств. Наконец трехстороннюю комиссию должен возглавить министр экономики, он же первый зам председателя правительства, должны быть избраны кураторы от работодателей (Президент Свердловского областного союза промышленников и предпринимателей), от профсоюзов (председатель областной федерации профсоюзов).

Все выше перечисленное - это законодательная база, которую необходимо принять. Единственно, возникает вопрос, стоит ли опережать федеральное законодательство. Но, наверное, нам следует самостоятельно определяться, по каким вопросам и в какой последовательности мы будем принимать собственные законы.

2. Недавно, выступая на выездном заседании в Первоуральске, вы говорили о том, что у нас слишком низкая производительность труда, меньше чем в Армении и Белоруссии. Как вы считаете, что нужно сделать, чтобы произошёл её реальный рост?

Да, в последнее время я поднимаю вопрос о том, что у нас слишком низкая производительность труда, которая ниже, чем в Армении и Белоруссии. Сегодня исполнительная власть и профсоюзы настаивают только на одном варианте – на повышении заработной платы. Но за последние 5 лет у нас заработная плата выросла в 3-4 раза, а производительность труда – только на 2-3%. По сути мы на данном этапе становимся неконкурентоспособными не только по затратам, связанным с естественными монополиями, но и по расходам на оплату трудовых ресурсов. К тому же в ближайшее время предполагается резкое увеличение отчислений во внебюджетные фонды. Это все требует от нас определиться с политикой в области производительности труда.

Что мы сегодня видим? Первое, что у всех на слуху – это модернизация. Что такое модернизация? Это работа предприятия на уровне международных стандартов по показателям, связанным с качеством продукции, производительностью труда, ценовой конкурентоспособностью, а энергоемкостью и материалоемкостью. Это – основные вопросы, которые подразумевает под собой модернизация. Модернизация  - это не только замена старого оборудования на более новое. Модернизация – это, прежде всего, изменение организации труда, а также внедрение современных информационных и производственных технологий.

Оборотная сторона модернизации – это высвобождение избыточных работников. По разным оценкам, «свободных» людей в случае активной модернизации может оказаться до 30 млн. человек. Поэтому этой проблемой придется заниматься.

Модернизация – это главное перспективное направление, требующее времени. В то же время на поверхности лежат два более простых вопроса, которые при их решении могли бы дать быстрый и резкий рост производительности труда.

Первое – это технология ремонтов. Как построена вообще технология ремонта на Западе по многим промышленным предприятиям? По тому же принципу, что и гарантийное обслуживание иномарок. Через определенный период мы направляем их на техническое обслуживание, на технические осмотры, что позволяет этим автомобилям работать очень длительное время. Этого не удается достичь на автомобилях российского производства, потому что такой программы профилактики за ними практически не стоит.

Это относится ко всей системе ремонта на Западе. Там к всех производителей имеется база данных по всем комплектующим основного оборудования, в котором представлены их чертежи, представлены их сроки службы вплоть до способов ремонта. Компания дает гарантию покупателю, заключается соответствующий контракт. Когда наступает время, представители приходят на предприятие, останавливают производство, и, в соответствии с базой данных, определяют, какое оборудование и какие запчасти необходимо поменять, какие профилактические работы сделать, чтобы оборудование обязательно простояло определенное время. Выполняется работа, после чего представители компании уходят, и больше на предприятии никого нет, даже дежурного ремонтного персонала.

У нас же технология ремонта поставлена совершенно по-другому. Если взять на любом предприятии технологов, которые непосредственно задействованы на производстве, и взять ремонтные службы, то в целом соотношение получается как минимум 1 к 4. Это связано именно с устаревшей системой планово-предупредительных ремонтов. Поэтому систему ремонтов необходимо менять, эти работы должны быть организованы по тому же принципу, как мы сегодня ведем ремонт иномарок. Если мы поменяем технологию ремонтов, то нам понадобится в два раза меньше ремонтного персонала. За те же самые деньги мы резко улучшим экономику и поднимем производительность труда.

Второе направление – это вывод непрофильных производств и услуг из состава предприятий. Предприятия должны заниматься только производством той продукции, ради которой они, собственно, и построены - например, на том же алюминиевом заводе должны работать только металлурги, ну и еще транспортники. Однако, по сути сегодня реально на многих предприятиях, особенно металлургических, до 20-40% персонала составляют работники непрофильных услуг и производств. Их можно было бы вывести на аутсорсинг - и тогда резко возрастет производительность труда на действующих предприятиях.

Конечно, теми, кого мы выводим на аутсорсинг, должны быть подписаны долговременные договора на обслуживание этого оборудования. Но при этом они не будут находиться постоянно на предприятии, а будут выполнять свою работу и уходить. Сегодня же ремонтники на предприятиях фактически сидят в ожидании работы, ждут, когда сломается оборудование, чтобы можно было его ремонтировать. Эта идеология абсолютно неправильна - американцы от нее отказались в 60-х годах, японцы – в 70-х, и не случайно у них такая высокая производительность труда.

3. Практически все уральские города развивались вокруг одного предприятия, но сегодня назрела необходимость развивать на территории новые производства. Однако, как показывает практика, новые предприятия создаются со «скрипом» и в основном нацелены на обслуживание,  а не производство. Возможно не хватает законодательных инициатив, которые бы поддержали предпринимателей на первом этапе?

На Урале, как нигде, много городов, сформировавшихся вокруг предприятий, которые были созданных в рамках советской плановой системы. Целью создания этих моногородов было территориально более-менее равномерно разбросать предприятия по территории страны, а также в определенных районах создать рабочие места за счет строительства этих заводов. И вокруг основного предприятия, естественно, выстраивались другие службы, которые работали на предприятие и его сотрудников. Это, в первую очередь, организации бюджетной сферы - образования, здравоохранения, ЖКХ и благоустройства города. Во-вторых, это предприятия, обслуживающие головной завод, которые занимались капитальным строительством, ремонтом и оказанием каких-то мелких услуг.

Эти города были созданы в советское время, тогда, когда проблемы спроса на их продукцию не возникало, продукция была всегда востребована, потому что все строго планировалось и строго распределялось. Когда наступили рыночные времена, то оказалось, что в рыночных условиях кризисы, которые время от времени происходят в мировом масштабе, прямо или косвенно влияют на положение этих предприятий в том, что касается спроса, конкурентоспособной цены и себестоимости. Периодически такие предприятия стали попадать в зону кризиса, затовариваться продукцией, люди начинали терять работу. Но при этом и все, что работало в округе за счет завода, тоже попадало в зону кризиса.

Ситуация усугубляется тем, что на уровне муниципалитета никто не пытается заниматься структурой экономики. Руководители муниципальных образований привыкли отвечать только за один показатель – бюджет и обеспечение бюджетных организаций. В целом же за экономическое развитие города главы муниципальных образований практически не отвечали. Даже нормальной статистики в моногородах практически нет. Вследствие этого большой или малый кризис неизменно приводил к серьезным последствиям.

Все разговоры о том, что сегодня население таких городов надо куда-то переселять, несостоятельны – переселять практически некуда, потому что избытка рабочих мест по стране нет. Сегодня нужно посмотреть, что собой представляет структура экономики моногородов, и каким образом надо находить решения.

Прежде всего, надо приучить администрацию этих городов шире смотреть на свои обязанности. За основу работы должен быть взят финансовый баланс муниципального образования. В него должен быть включен не только сам бюджет города, но также и средства, приходящие из внебюджетных фондов и целевых программ, инвестиции в муниципальное образование, включающие как бюджетные вложения в развитие инфраструктуры, так и частные инвестиции, в том числе то же частное домостроение.

Также в каждом городе необходимо определяться, где имеются возможные рынки сбыта - внутригородские, региональные, общероссийские, экспортные.

Надо пытаться создавать территориальные кластеры – группы связанных между собой предприятий, работающих по двум направлениям: на монопредприятие и на сам город и его жителей, обслуживая их нужды.

Очень важную роль играют для таких городов госзаказы - и федеральные, и региональные, и муниципальные. Но в этом вопросе следовало бы еще раз вернуться к рассмотрению федерального закона №94, который предусматривает только один критерий, позволяющий получить этот заказ - это цена. Этот подход неверен, поскольку очень часто можно закупить товар или заказать услугу по достаточно низким ценам, но при этом срок службы этой услуги или изделия может оказаться очень коротким, качество – низким, а использование – высокозатратным.

Наконец, в таких городах очень много должно уделяться внимания прогнозированию и планированию – оно должно производиться ежегодно минимум на пять лет для того, чтобы знать, какие проблемы ожидают муниципальное образование в будущем, и каким образом эти проблемы можно решать еще до того, как они проявятся.   

4.  Что мешает свердловским предприятиям активно включаться в целевые федеральные программы? Известно, что многие заводы в других регионах получают  от правительства субсидии и гранты на новые разработки, тогда как наши «варятся в собственном соку».

Я уже 5-7 лет постоянно ставлю вопрос о том, что Свердловская область крайне мало берет средств из федеральных целевых программ. Сегодня объем федеральных программ составляет более 800 млрд. руб. Но когда мы начинаем по отдельным министерствам смотреть, сколько мы получили средств на те или иные цели, их объем оказывается очень незначительным.

Взять то же сельское хозяйство. Скажем по Югу России каждый регион получает ежегодно федеральных средств порядка 2-3 млрд. руб. Мы по тому же сельскому хозяйству имели в прошлые годы в лучшем случае 100-200 млн. руб.       Есть много других программ, в которых мы могли бы участвовать. Но для того, чтобы в них активно участвовать, необходим совершенно другой подход. Нужна соответствующая структура - Агентство развития.

Следует иметь в виду, что для получения федеральных средств потребуется минимум два-три года. В первый год надо сделать ТЭО и проектно-сметную документацию. На втором году надо защитить это на федеральном уровне. И только на третий год вы получаете средства из Москвы, на четвертый-пятый год вы можете что-то построить.

Поэтому Агентство развития должно, во-первых, заниматься прогнозированием и планированием, определять в каких целевых программах могли бы участвовать, в каких муниципальных образованиях могли бы быть эти программы внедрены. Во-вторых, осуществлять контроль за подготовкой проектно-сметной документации, В-третьих – при наличии всего выше сказанного - защищать проект на уровне федерации. Но для этого нужно создать мощную лоббистскую группу, которая бы владела информацией, по каким направлениям и источникам нужно работать, хорошо знала процедуру защиты на высшем уровне для того, чтобы получить необходимое количество средств для осуществления федеральных целевых программ на территории Свердловской области.

Думаю, что одна из причин, по которой мы получаем мало денег из федерального бюджета – это, прежде всего, непроработанные организационные вопросы, слабая подготовка проектно-сметной документации, при наличии которой можно попасть в какие-то целевые программы.

5.  Ещё один «больной» вопрос для предпринимателей — это налог на землю, который вырос в разы. Вы, как член правления Российского союза промышленников и предпринимателей, президент  Ассоциации промышленников горно-металлургического комплекса, наверное, задавали его на федеральном уровне. Каких действий ждать в ближайшее время от властей предпринимателям?

Кадастровая оценка стоимости земли, выполненная в 2008 году, была проведена по крайне несовершенной методике. Например, в одну группу по категории попадали и офисные здания, и объекты социальной сферы. В связи с тем, в 2007-2008 гг. объекты социальной сферы особенно активно не строились, применительно к ним в программе была заложена фактически цена под офисами.  Это привело к резкому росту стоимости земли не только под зданиями, в которых находятся офисы, но и под детскими садами, профилакториями.

Кроме того, был допущен следующий серьезный перекос. Есть две формы платы за землю: когда земля берется в аренду, за нее платится арендная плата, а когда предприятие выкупает землю, оно платит налог на землю в зависимости от ее кадастровой стоимости. В связи с тем, что кадастровая стоимость выросла в 5-6 раз, налоги выросли на соответствующую величину. Более того, на ряде предприятий оказалось, что при нынешней кадастровой стоимости основные фонды стоят в 2-3 раза меньше, чем земля под ними. Простое сравнение: те, кто не выкупал землю, платят 1р. 20коп. за м² арендной платы, а те, кто выкупили землю - 24 руб. за м² налога. Т.е. помимо того, что предприятия в свое время заплатили большие деньги за выкуп земли, они и сегодня платят за эту землю в 20 раз больше. А ведь идеологический смысл выкупа земли был в другом: предполагалось, что налог на выкупленную землю ни в коем случае не может быть больше, чем арендная плата.

Так как арендная плата регулируется на уровне постановления правительства, ее уровень крайне низкий. Это связано еще и с тем, что на этих землях находятся предприятия, находящиеся в государственной и муниципальной собственности, которым никто не хочет подымать цену на землю. Весь этот груз переложили на частновладельческие промышленные предприятия, что абсолютно неправильно.

Поэтому мы выделили в прошлом году деньги на актуализацию кадастровой стоимости земли, и сейчас ждем июня-июля, когда будут видны результаты этого дела.

6.Вопрос о земле волнует и простых свердловчан. В частности тех, кто имеет льготу для получения участка земли под индивидуальное строительство. Многие считают, что закон недоработанный (например, непонятно как платить налог за эту землю, что может быть основанием для отказа о предоставлении участка, почему в список внесены не все льготники (участники вооружённых конфликтов). Будет ли продолжена работа над этим законом?

По принятому в прошлом году закону право на получение бесплатной земли имеет около 850 тыс. человек. Закон, на наш взгляд, правильный. Но при этом должен быть определен порядок наделения землей. Прежде всего, необходимо установить, способен ли в финансовом плане человек построить этот дом. Он должен или взять ипотеку, или показать, что располагает собственными средствами для строительства дома. Далее, нужно определить, что на первые 5 лет земля отдается в аренду, и только после ввода дома в эксплуатацию она передается домовладельцу в собственность, за которую он будет платить определенные суммы, связанные с оформлением кадастровых документов и оплатой той инфраструктуры, которая к нему должна быть подведена.

Поэтому слишком упрощенную схему исполнения закона, которая была заложена первоначально, следует доработать. Нельзя просто отдавать землю вне зависимости от того, будет там человек строить дом или нет, это приведет к спекуляции. Поэтому, чтобы не возникало таких вопросов, нужна создать государственную корпорацию, которая взяла бы на себя все эти вопросы, включая выделение участков, оформление ипотеки и создание инфраструктуры.

7. На последнем заседании комитета вы высказали ряд инициатив – разработать экономическую модель частного домостроения. Расскажите о них поподробней.

Вопрос о земле и о частном домостроении стоит сегодня достаточно остро для всей Свердловской области. В районе Екатеринбурга строится очень много элитных коттеджей, их строят люди с достатком намного выше среднего, и здесь это довольно отлаженный процесс. Но для других, малых городов это очень сложная проблема. В связи с тем, что население убывает, необходимость строить многоквартирные дома в таких городах отпала. При этом появившийся средний класс готов строить частные дома. Не случайно где-то 60-70% ведущегося строительства – а во многих городах почти что 100% - это частное домостроение.

Однако применительно к частному домостроению сегодня, по сути дела, нет никакого органа, который должен координировать эту работу. Какие проблемы здесь являются главными? Первая проблема – это отведение участков земли для таких поселков. Это вопросы кадастровых планов, кадастровых оценок, деления на участки. Следующая проблема – это проблема подвода инфраструктуры. По сути дела, сегодня должна быть разработана организационная модель, которая позволяла бы ускорить строительство, потому что каждому человеку для того, чтобы получить землю и оформить все необходимые кадастровые документы, требуется не менее года.   

Как вообще должна выглядеть схема организации этого частного домостроения? Создается государственная корпорация, о которой я говорил выше, она в каждом муниципальном образовании наделяется землей. Корпорация делает все кадастровые планы, делает оценку земли, решает инфраструктурные проблемы по подведению к этому поселку газа, воды, электроэнергии, канализации,  дорог – целый комплекс проблем. Второе – корпорация формирует список тех, кто собирается строить здесь жилье, помогает реализовать им ипотеку при наличии возможности построить такой дом, практически подбирает на такой участок 5-10 типовых проектов, которые могут видоизменяться. Далее, корпорация находит организацию, которая в максимальной степени может использовать местные строительные материалы. Организация начинает вести строительство. При этом оформляется ипотека, но она остается в банке, и за счет этих средств происходит строительство частного дома. После окончания строительства и сдачи в эксплуатацию, вся ипотека оформляется на самого домовладельца, а строительная организация получает свои деньги и уходит на следующий объект.

В этой экономической модели частного домостроения нет ничего нового, эти вопросы сегодня уже неплохо отработаны в Белгородской области, в Татарстане, в Башкортостане, еще в ряде регионов. И поэтому я думаю, что нам не надо особо ничего выдумывать.

В настоящее время уже выпущено распоряжение правительства о поддержке частного домостроения, в котором заложены достаточно высокие финансовые вложения. Дело это сложное, но нужное.  Я думаю, что часть этой задачи должна быть переложена на муниципальные образования, которые пока стоят в стороне от решения проблем частного домостроения. Они не хотят в этом активно участвовать, потому что это дело само по себе очень хлопотное – проще продать землю на аукционе. Однако в результате земля может оказаться настолько дорогой, что смысл строить на этой земле дом пропадает.